Антиглобализм

Информвойна против президента Республики Беларусь А.Г. Лукашенко ведется давно, причем с разных сторон (в данном случае тоже наблюдалось некоторая активность со сторны акторов российского информационного пространства. Одним и первых еще 8 июля в МК выступил В. Иноземцев, заявивший, что у Лукашенко мало шансов на переизбрание и поэтому надо российским властям надо ставить на его соперников. При этом он сослался на такие информационные источники, как NEXTA, Онлайнер тутбай и нек. др., что уже два месяца спустя было бы затруднительно: эти источники были скомпрометированы (впрочем, не во всех аудиториях) как откровенно пропагандистские и недостоверные.

Заинтересованность достаточно могущественных сил в устранении А.Г. Лукашенко была хорошо известна и ранее. С одной стороны, союзничество с РФ разрушало планы изоляции РФ от Запада. С другой, сохранение успешно работающей экономической модели, включающей и совмещение рыночной и плановой экономик, развитие реального сектора и в то же время АйТи-технологий, ориентация на социальную поддержку, представляло собой опровержение установок многих экономистов и политиков, признающих только либеральную модель. В этом плане недовольство Лукашенко со стороны элит России было немаленьким (заметим, что основные оппоненты, не допущенные до выборов – Бабарико иТихановский – имели серьезные связи в России).

Наконец, надо учитывать, что Лукашенко один из немногих (наряду со Швецией) не ввел драконовские меры в связи с распространением ковид-инфекции. И более или менее благополучное преодолени периодов всплеска наглядно демонстрировало абсурдность локдаунов и карантинов в других странах Европы. Впрочем, осенняя вспышка в Росси без повторения весенней жесткости продемонстрировала ответ на вопрос-мем: «А что, так можно было?».

Тем не менее, в начале августа практически все, даже не провластные социологические команды, однозначно предсказывали победу Лукашенко. Никто не давал не то что меньше 50% голосов, но даже меньле 65-70% (кроме тех, кто транслировал свои данные через НЕХТу, которые предсказывали сокрушительную победу Тихановской, а Лукашенко отводили третье место). Это не означает, что не было претензий к существующему режиму, однако даже при наличии графы «против всех», реально поддержали президента если не объявленные 80% — фальсификации с разными целями исключать нельзя – то заметное большинство, что снимало вопрос о легитимности переизбрания.

Основное недовольство было связано с недостаточным ростом, а то и кое у кого падением уровня жизни. В принципе это имело место практически во всем мире из-за разворачивающегося кризиса. Однако внешняя пропаганда – и либеральные «независимые» белорусские СМИ, а таковые есть, особенно с учетом блогов — представляли эти трудности как результат архаичного и неумелого управления засидевшегося Лукашенко. Интересно, что открытые либеральные требования во время этого противостояния звучали не очень активно, хотя озвучивались Бабарико и другими. Поэтому уже в ходе протестных действий обнаружилось, что участники протестов не могут и не намерены предъявлять конкретные требования, кроме возмущения тем, что «Лукашенко засиделся» («вцепился синими руками в кресло» – мем из речи самого Лукашенко), а также требованием новых выборов.
В целом данный акт информационной войны разыгрывался по сценариям «цветных революций», о чем Лукашенко знал заранее и пытался принять контрмеры, не всегда удачно. Именно в этом свете надо рассматривать «посадки» Бабарико и Тихановского, задержание 33 человек из российской военизированной структуры (Украина заявила, что она провела эту провокацию), а также недоговоренности о наблюдателях на участках со стороны Европейских структур. Все эти действия можно считать устранением опасных для стабильности факторов (благо сценарии уже широко известны), но все они послужили поводами в информационной войне.

Все дальнейшие события заключались в каких-то действиях, часто провокационных, нарушающих законодательство даже когда акции проходили мирно – а таких было большинство, реакции властей и подачи этой реакции в определенном свете с учетом перечисленных выше правил информационной войны – как традиционных, так и новых.

Первые акции начались еще до того, как закончилось голосование. Уже поэтому акции были незаконны, однако достаточно массовые и активные, вызвавшие силовые задержания, которые тут же попали на экраны важнейших западных медиа. Ближе к ночи погиб один из участников протестов: у него в руках что-то взорвалось. Он тут же был объявлен жертвой силовиком. На месте его гибели устроили что-то вроде мемориала, и даже представители посольств Евросоюза возлагали к нему цветы. В дальнейшем эта история ушла из повестки дня, оставшись к распространенном повторении о трех жертвах садизма силовиков (еще один был убит в ту же ночь в Бресте, однако он входил в какую-то группировку, нападавшую на полицейских с арматурой в руках, и о нем не было подробностей. Третьим оказался погибший гораздо позднее мужчина, участвовавший в драке «сторонников» и противников националистической символики. О нем говорили несколько дней, но вскорости и он оказался одним в числе упоминаемых «трех жертв режима»).

Большое количество задержанных в первые три дня, в том числе и с применением методов жесткого задержания (заламывание рук, нанесение побоев), сразу же стали предметом массовых обсуждений медиа, при этом использовалась ярко выраженная оценочная лексика: избиения, пытки, изнасилование, фашистские методы (определение «фашист» стало использоваться по отношению лично к Лукашенко), садисты.

В то же время протестующие перешли к мирным акциям (в основном, вписывающимся в примерные сценарии «цветных революций» — использование цветовой символики, в этом случае это был флаг досоветской и антисоветской Беларуси «бчб» — бело-красно-белый, марши женщин, раздача цветов милиции в оцеплении и т.п.). Тогда же Лукашенко обратился к силовым структурам с требованием исключить жесткие средства, и задержания на незаконных акциях стали проходить гораздо мягче. Тем не менее, слова об избиениях и пр. повторялись на протяжении всех четырех месяцев протестов. Появились заявления, что имеются «достоверные сведения об изнасилованиях», что они переданы в ЕСПЧ. Время от времени в сеть вбрасывались сюжеты о захваченных на улице и потом жестоко избитых «случайных прохожих» (был интересен сюжет о таком захвате продавца цветов), но очень быстро они исчезали из информационного поля. Оставались только утверждения о садистских и фашистских методах.

В целом вопрос о достоверности приводимых утверждениях в данной фазе информвойны очень интересен, поскольку с самого начала использовались очевидно недостоверные сведения: утверждения о 87% за Тихановскую и трех процентах за Лукашенко резко противоречили всем результатам опросов. Однако протестующие продолжали на этих цифрах настаивать и даже использовали на плакатах мем «Саша – 3%». Сильное сомнение вызывали и ролик с (якобы) повальным (с теми же данными) голосованием за Тихановскую на участке, где должны голосовать рабочие МАЗ. Дальнейшие попытки вызвать массовую забастовку рабочих показали, что поддержка оппозиции среди них очень незначительна.

Отражение событий в медиа – как с «своих», специально созданных и существовавших ранее, так и в медиа Запада и России — более или менее отвечало основным приемам, принятым в технологиях манипуляции и отмеченных нами в разделе «Основные стратегии воздействия». Это управление повесткой дня: сообщения в Сети о протестах начинались задолго до проходящих маршей, после этого много места уделялось «жестокости подавления». И даже более массовый и более жестко подавляемый протест в октябре в Польше против запрета абортов, белорусские марши (даже уже малочисленные) не вытеснили, а сравнение действий при их разгоне не было подано как объяснение действий белорусских силовиков («Во всех странах так действуют»). Заметим, что еще одно «Событие»: «отравление Навального», произошедшее к моменту перехода к мирным и менее многочисленным акциям в Белоруссии, — не вытеснило эти акции из повестки дня большинства медиа.

Важнейшим моментом воздействия через медиа был выбор средств номинации. Так, действия силовиков были названы «побои, пытки, изнасилования» и это словосочетание повторялось по крайней мере до конца декабря и в различных медиа, и в воззваниях, решениях и пр. В ноябре прошло заявление, что в ЕСПЧ поданы иски о пытках и изнасилованиях с обоснованиями, заявлениями. Однако тема раскрутки не получила. Также активно использовались слова садист и фашист в адрес лично Лукашенко.

Интересно, что обычные для таких «революций» обвинения коррупции (см. Саакашвили, Пашинян, Майдан-14) в случае с Лукашенко практически не возникали: считается, что он достаточно эффективно справился с коррупцией.

Следует отметить, что и некоторые другие аспекты «цветной революции» в Белоруссии были смазаны. Обычные в таких случаях хлесткие лозунги были представлены, в основном, сравнением с тараканом (Лукашенко носит усы). А требование было одно: Лукашенко должен уйти. Никаких позитивных требований, кроме новых выборов, не выдвигалось. Организационная часть, а именно, предательство во власти, тоже было минимальным и явно недостаточным для смены власти.

Можно отметить два фактора из числа новых особенностей воздействия. Во-первых, активно были включены правительственные и бизнес-верхи. Даже чемпионат мира по хоккею, к которому готовились заранее, был из Минска перенесен по требованию главных спонсоров: корпораций Нивеа, Шкода (Германия) и ЛиквиМолли. С формулировкой что-то о безопасности: хотя по части преступности Минск одна из самых спокойных столиц.

Второй аспект – это активное задействование установки части населения – и в Белоруссии, и в России, и за рубежом – на необходимость «быть как все». Причем если на Западе это совпадало с обычным конформизмом, тот в РБ и РФ это было конформизмом по отношению к западным установкам, но оппозицией по отношению к власти. Это проявилось и в продвижении в Интернет (на платформах Яндекс, Пульс и других агрегаторов) ресурсов, представляющих ситуацию с точки зрения бчб-оппозиции, и в соответствующих выступлениях, воззваниях, размещениях бчб-ленточки на аватарах в ФБ и т.п.

Можно отметить и оригинальный ход, которым Лукашенко сбил накал требований новых выборов: заведен разговор об изменениях в Конституцию, это требует серьезного обсуждения и выдвижения предложений, выходящих за рамки лозунга «Лукашенко-вон».

В целом Лукашенко в очередной раз продемонстрировал, что смог найти эффективные средства борьбы – в данном случае в информационной войне, поскольку по мере затухания протестов удалось вернуть большую часть населения Беларуси в конструктивную повестку.

Е.Г. Борисова дфн, проф.