Нужен ли «Боян» России XXI века

Недавно исполнилось 70 лет одному из замечательных музыкантов современной России — дирижеру, народному артисту СССР, художественному руководителю Государственного академического русского концертного оркестра «Боян» Анатолию Ивановичу Полетаеву. В течение многих лет со все возрастающим интересом вслушиваюсь в его творчество, ибо есть что слушать и есть чему изумляться. Это музыкант редкой породы — талант настоящий, а не ремесленник и потому имеет «лица не общее выражение».

О скольких из нынешних артистов можно сказать, что каждый его концерт эксклюзивен, потому что всегда содержит поиск, эксперимент, нечто особенное, чего не встретишь у других дирижеров? И каждый раз приходит мысль: «Вот на чьи репетиции должны ходить, как на занятия, и студенты, дирижеры, и аранжировщики, и даже композиторы.

Вот где надо учиться умению не просто слышать, а чувствовать все инструментальные группы, учиться изощренно работать и над исполнительской техникой, и над авторским замыслом, и вообще быть музыкантом».

Параллельно со все возрастающими недоумением и горечью наблюдаю за, в буквальном смысле, героикой мучительного повседневного существования оркестра. Абсурдность всего, что происходит вокруг «Бояна», ставит целый ряд вопросов, на которые давно следовало бы ответить. Особенно потому, что эти вопросы очень органично переплетаются с тем, что называют запросами времени.

* * * * *

Суть проблемы в том, что 15 лет оркестр существует не в творческом полете, а в режиме выживания. Я принадлежу к поколению, которое в юности читало в том числе и Шиллера, и помню до сих пор благородное воззвание : «Лишь тот достоин счастья и свободы, кто каждый день идет за них на бой!» Но чтобы в XXI веке от творческого человека требовалось столь буквальное следование этому призыву, и не ради хлеба насущного, а ради самого творчества, — это уже не суровость, а сущее изуверство. Предыстория вопроса и, следовательно, краткая биография оркестра и его дирижера таковы.

Баянист по образованию, ученик прославленного педагога и композитора П. Я. Чайкина по институту и аспирантуре им. Гнесиных А. Полетаев взял исполнительский старт еще на втором курсе обучения, став солистом Москонцерта. Одновременно в течение нескольких лет он играет на международных конкурсах, разумеется, с золотыми победами. И уже тогда отмечалось редкое, но очень важное его артистическое качество — индивидуальность стиля. Насколько музыка была его родной стихией, показывает тот факт, что он смог вырваться далеко за пределы традиций : дипломным рефератом он, фактически, ввел и теоретически обосновал пятипальцевую аппликатуру правой руки при игре на баяне. Сказать новое слово — редкая участь, и выпадает она единицам.

До 1959 года баянисты играли по четырехпальцевой системе. Это была революция, нововведение громадной важности«. И если сегодня наши баянисты играют произведения экстраординарной сложности, то этим они обязаны не только духу времени, но, в том числе, и А.Полетаеву.

Эта креативность, высокий творческий градус будут свойственны Полетаеву всю жизнь. Постоянное самосовершенствование, всегда — прорыв в неизведанное. На баянной аппликатуре юный маэстро не остановился. Следующим его нововведением стал …оркестр народных инструментов с радиоусилением! Разумеется, последовала и критика — ортодоксов «электронная балалайка» сводила с ума. Но здесь очень важны мотивы, подведшие Полетаева к его новации. Уже тогда он мечтал о том, чтобы оркестровую музыку могли услышать люди в самой отдаленной глубинке, даже там, где нет клубов, и уж тем более нет акустических залов. Дальнейшая практика показала, что Полетаев был прав — принцип радиоусиления такую возможность давал. Вторая причина крылась в количественном составе оркестра — всего 8 человек. И все-таки это был оркестр — именно подключение создавало насыщенное, оркестровое звучание, оркестровую кульминацию. С тех пор две путеводные звезды всегда вели музыканта — сама Музыка и те, ради кого она пришла в наш мир, — слушатель. К тому времени навсегда определился и вектор его творчества — не вообще эстетический, а эстетико-просветительский. И снова рождается то, чего еще не было. Когда пришла в оркестр солисткой Надежда Бабкина, родился Ансамбль русской песни, основателем и первым художественным руководителем которого и был Полетаев. А затем один за другим появляются прелестные малые инструментальные ансамбли.

* * * * *

Широта собственных художественных интересов и советы старших коллег-музыкантов должны были привести и привели Полетаева к оркестру симфоническому. И в начале 80-х появляется удивительный, единственный в мире оркестр — русский симфонический с включенной в него группой народных инструментов. Мне доводилось в свое время слышать разные, в том числе и едкие высказывания по этому поводу. И всегда я думала о том, что наблюдаю то, о чем раньше читала в книгах по истории музыки. Казалось бы: вот перед вами талант недюженный, независимый, смелый , который отважился пойти параллельным курсом, способный на новые идеи , новые комбинации, способный пойти дальше, чем вы, — порадуйтесь! Не только за него, но и за себя — ведь что-то новое входит в наш привычный мир. Нет! Часто в ответ — неспособность уйти от шор, претенциозная и смешная убежденность в незыблемости традиций. Даже того смекнуть не в состоянии, что и привычный сегодня классический состав когда-то кому-то был и смешон и неправилен. А между тем оркестр, названный «Бояном», способен на такие чудесные музыкальные откровения, такие удивительные звучания, что приходится задавать критикам вопрос: «Какие же вы после этого музыканты, если не слышите, не понимаете всей интересности того, что слышите! Где ваши уши?» Но главным ответом были не этот снобизм, а успех оркестра, концерты, гастроли по СССР и за рубежом, блестящие рецензии, где»Боян объявлялся не только одним из лучших оркестров страны, но и «совершенно фантастичным». Казалось бы, будущее такого творческого коллектива может быть самым радужным. Но… далее — цитата: «Так продолжалось до ноября 1995 г., когда «в один прекрасный день под вечер оркестр со всем его десятилетия нажитым имуществом (реквизит, оборудование, инструменты) был вышвырнут на мокрую от снега осеннюю улицу…». Начинался крестный путь дирижера Полетаева.

* * * * *

Много лет меня интересует вопрос: кто этот человек, или эти люди, которые считают, что они вправе перечеркнуть подвижническую деятельность и саму жизнь и целого коллектива, и одного человека, тем более, что этот человек имеет громадные заслуги перед Отечеством, многочисленные звания и награды, признательность и успех? Может показаться невероятным, но дважды оркестру милостиво давали помещения, не пригодные для существования. Дважды оркестр собственными руками и за свои средства производил ремонт и даже, частично, реставрацию. И дважды эти помещения у оркестра отбирали. История предоставления третьего помещения, полная издевательства и очень странных обстоятельств, сильно смахивающих на откровенный обман, привела к контракту настолько оскорбительному и кабальному, что стало еще интересней : кто же эти люди, которые с таким энтузиазмом и так отважно воюют против деятелей культуры? И, главное, какова природа этого энтузиазма? И за что нашим чиновникам платят деньги — за сохранение искусства или за его разрушение? Этим, похоже, за второе. Трудно поверить, но ни одно распоряжение в пользу «Бояна» не было выполнено, несмотря на то, что на них стояли подписи Лужкова (многократно), Шанцева (неоднократно), Фрадкова. Последнее распоряжение, о котором мне известно, пришло из Администрации Президента Путина (уже после президентской поздравительной телеграммы к 70-летнему юбилею) и содержит замечательные и очень правильные слова:» Во исполнение указания Президента Российской Федерации«, «необходимые меры по сохранению и поддержке Центра Славянской музыки и Государственного академического русского концертного оркестра „Боян“», «Минкультуры просит Вас поддержать уникальный творческий коллектив и дать возможность оркестру „Боян“ под управлением народного артиста СССР  А. И. Полетаева проводить нормальную творческую деятельность…» И все! Только это и ничего сверх! Это — единственное, чего больше десяти лет неистово добивается оркестр, не переставая при этом работать. При этом самоотверженность, изумительные по оригинальности аранжировки и новации Полетаева, энергетика дирижера все так же поражают и покоряют.

* * * * *

Еще более удивительны описанные события в свете того, что сегодня «Боян» не просто оркестр, а фундамент (с 1999-го года) «Центра славянской музыки». Всегда для Полетаева идея пропаганды русского искусства была важнейшей. Сегодня же, когда эта идея становится особенно актуальной, Полетаев, человек блестяще образованный и мыслящий глубоко и исторично, следование ей воспринимает как державную ответственность. Глинка и Рахманинов, Чайковский, Лядов, Свиридов — гении и таланты, которые принадлежат всему миру, но прежде всего — своему народу. Они — одна из его духовных опор, его историки и глашатаи. Они жили и писали для людей. В этом служении был смысл жизни каждого из них. Для народного артиста Анатолия Полетаева смысл работы в оркестре- не сгорать бессмысленно в ответ на непристойную закулисную возню, а служить апостольскую службу на том месте, к которому его подвел Господь. И он это делает, несмотря ни на какие гонения, вопреки открытому убиванию оркестра. Но вот вопрос. Как это может быть: в православной столице, выстроенной и долго сохраняемой коренным славянским народом, на фоне возмутительных этнических проблем, делается все, чтобы в этой столице не существовало Центра славянской музыки. И если правда, то дело дошло даже до того, что существовал приказ о ЛИКВИДАЦИИ оркестра. Основание?

— Приказ от февраля 2004 года» О мерах по выполнению мероприятий по оптимизации бюджетных расходов«. Приехали. Последние 20 лет ситуация в России с культурой такова, что нормальный человек может читать этот приказ только в одну сторону — в сторону увеличения финансирования учреждений культуры. Уж во всяком случае тех, что являются национальным достоянием. Похоже, что, судя по хождениям по мукам оркестра «Боян», не все его таковым признают. Ну, это, в конце концов, вопрос личного развития и культуры чиновников — это с одной стороны. С другой — это вопрос формулировки и установки сверху. А по существу: Центр славянской музыки уже не национальное достояние? Интересно, могло ли что-нибудь подобное произойти, например, во Франции или в Швеции? А кто у нас в России решает вопросы такого значения? И по какому праву — его ведь надо иметь. Кто те люди, которые отдают приказ об удешевлении культуры в России, а тогда чьи национальные интересы и достояния они поддерживают?

* * * * *

Жизнь оркестра полна драматизма. Есть такое выражение: первоклассный оркестр. Это когда он укомплектован первоклассными кадрами, когда не только за концертмейстерскими пультами, а почти за всеми сидят лауреаты международных конкурсов; когда инструментарий оркестра больше, чем наполовину, состоит из коллекционных инструментов. Но это еще и зарплата, позволяющая артистам работать в одном оркестре, не мыкаясь по грошовым заработкам.

Ничего этого нет в оркестре «Боян». «Оклад жалованья» в оркестре таков, что вынуждает оркестрантов сочетать работу в нескольких оркестрах. Долго выдержать такую жизнь невозможно. Текучесть в коллективе отчаянная. И дирижеру приходится вновь и вновь затрачивать драгоценнейшее время на техническую работу с новыми кадрами, отнимая его у смысловой, интерпретационной работы. Безумное, тупое расточительство удивительного, уникального таланта. Тем поразительнее то, что вы слышите на концерта или в записях оркестра. Вам даже не приходит в голову мысль о его классности. Ведь Полетаев ставит труднейшие художественные задачи и никогда не снижает планку. Поразительная энергетика Полетаева, его музыкантская убежденность, какое-то мистическое слияние с композитором воздействуют и на зал, и на музыкантов. Эффекты, которых он достигает с «не первоклассным» оркестром своими крещендо, кульминациями, потрясают. А это не о каждом оркестре можно сказать и не о каждом дирижере.

Кстати о дирижерах. Знаменитый Геннадий Рождественский, который от забот культурных властей сбежал из России и потому, слава Богу, выжил (в отличие от великого Евгения Светланова, которого за это величие у нас раньше времени в гроб уложили), как-то сказал:» Дирижеров вообще надо заносить в Красную книгу. Во всем мире их, может быть, около тысячи, но настоящих — единицы«. Вот сегодня Россия озабочена многими проблемами, в том числе — своим имиджем в глазах других стран. Ну какой имидж мы можем иметь в этих глазах, если строим жилые дома для нуворишей на исторических, заповедных пятачках Москвы, разрушая при этом наши древние монастыри и храмы. А ведь ценность Столице придают именно они, а не новостройки, какими бы дорогими они ни были. Этот имидж с утра до ночи может увидеть каждый по телевидению, которое давно разучилось разговаривать великим литературным русским языком. Наш сегодняшний имидж — это попса во всем. Попсовый стиль, попсовое мышление, попсовые ценности. Похоже, что Центр славянской музыки затем и пытаются убрать, чтобы не мешал и дальше успешно попсоветь.

* * * * *

Еще две актуальные проблемы, над которыми кто только из слуг народа не рыдает : демография и национальная аутентичность. Спохватились. О демографической катастрофе (именно так!) у нас писали еще 40 лет назад. А теперь — ну как не стыдно врать, господа! Никакие искусственные ухищрения не повысят нашу рождаемость. Нужны рабочие места для мужчин ( торговлю и охранные труды не предлагать). И до тех пор, пока у нас мужчины не будут кормильцами, достойными главами семейств, о приятных тенденциях и не мечтайте. Но даже и в этом случае есть опасность остаться всего-навсего рабом за похлебку. И только тогда, когда в жизни его есть духовная составляющая , тогда только и личность с чувством собственного достоинства появляется, и государство расцветает, а не просто пухнет от дурных денег. И человек — моральный, нравственный, благонравно приплод дает. Вот для этого и нужны нам и музеи (не обворованные), и театры, и оркестры. Здесь-то «Бояну» и самое место.

Стоит только коренному жителю России возмутиться неуважительным отношением к себе, как сразу истерика:» ксенофобия! шовинизм!«И опять неправда. А чтобы не было ни хамства, ни пощечины в ответ, чаще давайте слушать и тем, и другим оркестр «Боян». На его концертах о славянах как-то все очень хорошо понимается. Кстати. В наших правящих эшелонах и сейчас еще много людей, которые в школе должны были» проходить««Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева. Должно быть, плохо учились, иначе запомнили бы : «Кто знает голоса русских народных песен, тот признается, что есть в них нечто, скорбь душевную означающее. Все почти голоса таковых песен суть тону мягкого.- На сем музыкальном расположении народного уха умей учреждать бразды правления. В них найдешь образование души нашего народа.» Из этого следует, что чиновникам нашим в первую очередь следовало бы слушать академический оркестр «Боян».

Но даже если чиновники понимают только одно слово- «деньги», то и в этом случае оркестр»Боян пригодился бы. Если уж вы такие умные, то на одних только репетициях «Бояна» заработали бы — как на мастер-классах. Вот где кладезь премудрости! Все трюкачи мира отдыхают, когда вы слышите, как маэстро добивается в увертюре Глинки к «Руслану» и виртуозного темпа, и четкости, и ансамбля, и насыщенности, и характера. Невозможно жаль, что столь интересные достижения, отзвучав в концерте, остаются эмпирикой чистой воды. Это должно сохраниться, должно стать достоянием многих. Но, выпуская одну за другой эксклюзивные программы, «Боян не получил от государства ни полушки на техническую звукозапись. И однако такие диски есть- 14 программ записал «Боян»! — их можно приобрести, но сделаны они не по государственному заказу. А, точнее, за счет тех средств, которые как бы должны были пойти на непристойно и неоправданно кабальную аренду, что теперь чуть ли не вменяется дирижеру в финансовую вину. Это в сегодняшней России с ее нефтедолларами! Чудны дела чад твоих, Господи! И что особенно удивительно- в год празднования юбилея русского гения — М. И. Глинки ни один из наших оркестров не выпустил юбилейного диска. Ни один, кроме «Бояна»! А в качестве поощрения — попытка расформирования оркестра.

В репертуаре «Бояна» масса интереснейших программ. В последнее время они заинтересовали медицину — профессионально. А. И. Полетаев давно был убежден в лечебно-физических возможностях музыки. Сегодня его убеждения не только разделяют, но и поддерживают ученые, медики. Именно на концертах «Бояна» ведут и фиксируют, в присутствии и с участием публики, свои удивительные и волнующие исследования и эксперименты сотрудники Федерального научного клинико-экспериментального центра Минздравсоцразвития РФ. (Любознательных отсылаю к публикациям на эту тему)

О маэстро Полетаеве и его оркестре можно и нужно много и писать, и говорить. Он и сегодня полон энергии и замыслов, все так же предан идеалам, в которые верит и которым служит — не на словах, а на деле. За всю историю «Бояна» у него не было ни одного неуспешного, проходного концерта. Можно только представить себе, какой размах могла бы иметь деятельность оркестра «Боян», если бы ему не мешали. Сколько мыслящих людей были лишены за эти годы той важной духовной подпитки, той одухотворяющей энергии, которую дает только встреча с искусством не вторичным, копийным, а с искусством авторским. Именно так и следует понимать деятельность А. Полетаева.

По-разному музыканты становятся дирижерами. Полетаев стал им по собственному рецепту. Его к дирижерскому пульту привели не амбиции и жажда славы,-он уже имел успех и удачную, развивающуюся сольно-исполнительскую карьеру. Он не пришел в чей-то оркестр, потому что не сложилась собственная солистская судьба. Этот оркестр Полетаев создал сам — от начала и до конца и остался ему верен на всю жизнь. Суть в том, что он — личность концептуальная. В нем бесконечно генерируются идеи, сверхнормальный творческий градус — его нормальная температура. Неутолимость жажды поисков, открытий, звучащие в нем постоянно все новые и новые тембровые комбинации, безошибочное архитектоническое чувство делают его дирижером особенным, дирижером- соавтором. Музыка — сфера развивающаяся. Но не каждому дано в ней быть первооткрывателем. Художник- соавтор рождается только тогда, когда овладевает традиционной манерой, но не замыкается в ней, а раздвигает горизонты, ища ответы на таинственную и волнующую загадку: как и почему рождается в человеке музыка. Все концерты Полетаева — приближение к этим ответам и потому они успешны. Слушателей захватывает именно эта первооснова, они ощущают ее, даже не зная и не задумываясь о ней, но чуя неформальность, оригинальность исполнения.

Художнические задачи, которые Полетаев ставит перед собой, он ставит и перед оркестром. Но это оркестр малого состава, а задачи велики. И дирижер становится аранжировщиком, приспосабливая мощные симфонические партитуры к возможностям оркестра. И здесь его комбинаторные способности, такт, вкус, знания просто изумляют. И всегда принцип — не навредить музыке, не исказить авторский замысел, а если возможно, то вскрыть всю его глубину, вплоть до начального импульса. Результат всегда ошеломляет — его малый оркестр звучит полновесно, заполненно, ярко. Но это лишь одна из сторон его творчества. Все программы «Бояна» всегда эксклюзивны. Эта единственность связана в том числе с русскими классическими романсами. Все они написаны для голоса с фортепиано. И только в концертах «Бояна» вы можете услышать, допустим, романсы Рахманинова в оркестровом звучании. Как надо преклоняться перед композитором, как надо ценить певцов, уважать публику, чтобы сделать такой подарок! Из года в год он делает сложнейшие переложения, идентифицируя фортепианную специфику, обогащая оркестровый репертуар народной музыкой, произведениями, написанными для голоса, фортепиано, баяна. Вообще же темы «аранжировки Полетаева» и «Полетаев-интерпретатор» должны бы стать темами теоретического исследования, и какими интересными они могли бы быть.

* * * * *

И все же главное — концертная деятельность А. Полетаева. Каждый из концертов для дирижера -это слово, обращенное к народу. История России, ее будущее, сохранность великих и благородных традиций, духоподъемность -вот с чем выходит он к дирижерскому пульту. И зал это понимает.

Судьба Оркестра «Боян» и его дирижера заставляет серьезно задуматься. Это судьба не отдельно взятого коллектива, это и наша судьба. Кто и что определяет сегодня, каким должен быть духовный склад нашей страны? Кто отвечает и кто ответит за безумное расточительство наших талантов, за беспримерное растление наших детей, за столь же беспримерное падение грамотности, за несозидательность и аморальность нашей жизни? За многое другое? Кому поручено или кто и по какому праву взял на себя ответственность решать, чему быть в нашей жизни, а чему — нет? Кто выводит наши традиционные ценности, заменяя их идеальчиками чужой и чуждой, потребительской идеологии? И в чьих руках сегодня судьба оркестра «Боян»? Какая Россия нужна этим людям? И нужна ли она им вообще? Оркестр «Боян» -это часть России, ее национальная примета. Ликвидировать «Боян» означает только одно -стереть с земли часть нашего Отечества, выбить из-под ног один из камней ее духовного фундамента, а значит — ослабить ее, обворовать. Никаких других толкований быть не может. А такие вещи не делаются по случайному недопониманию.

Народный артист СССР и России, профессор Анатолий Полетаев имеет за свое служение России множество знаков отличия, в том числе орден Русской Православной Церкви Святого благоверного князя Даниила Московского. Множество наших известных соотечественников видит в нем гордость России, говорят и пишут об этом. Поэтому очень хочется узнать, кто же это тот самый, кто лучше всех разбирается в искусстве и кто оказывается главнее всех — и Президента, и Патриарха, и министра культуры?

Галина БОЕВА-МАШИНСКАЯ музыковед, заслуженная артистка России