Россия между глобализациями
07.02.2008 11:38 |
Газета.ru
То, что за годы президентства Владимира Путина позиции России в мире
серьезно укрепились, отрицать бессмысленно. Это очевидный факт. Сегодня
присутствие Москвы на международной арене ощутимо куда больше, чем пять,
а тем более восемь лет назад.
Однако дальше начинаются разночтения. Прежде всего, между тем, как мы
сами видим масштабы роста собственного влияния, и тем, как его оценивают
те, на кого мы, собственно, влияем – другие субъекты международных
отношений.
Автору этих строк приходится часто бывать на конференциях, посвященных
различным аспектам международного развития. Делятся мероприятия на две
категории. Первая – те, что посвящены отношениям с Россией (в том числе,
энергетическим) и проблемам постсоветского пространства. Присутствуя
там, преисполняешься чувством собственной значимости. Тональность
заметно изменилась.
Услышать о России нечто позитивное трудно, но отношение не в пример
серьезнее, чем раньше. Иногда российскую политику и действия Москвы
попросту демонизируют. Хорошего мало, зато не упрекнешь в игнорировании,
что так раздражало отечественную элиту еще несколько лет назад.
В общем, с этих заседаний выносишь понимание того, сколь мы теперь
весомы и насколько далеко ушли от прежнего вежливого равнодушия и
ненавязчивых поучений в свой адрес.
Второй тип конференций касается глобального развития, общемировых
проблем. И тут постоянно возникает неприятное чувство – а почему про
Россию-то забыли? На подобных мероприятиях, проходящих у нас, Россия,
само собой разумеется, давно фигурирует как один из лидеров будущего
мироустройства. Мы сами охотно ассоциируем себя с группой БРИК
(Бразилия, Россия, Индия, Китай), которую компания «Голдман Сакс» еще в
2003 году провозгласила флагманом мировой экономики середины текущего
столетия. Участие в неформальном сообществе незападных великих держав,
противодействующих «мировой гегемонии», очень греет душу. К тому же все
эти страны, как и многие другие развивающиеся государства, демонстрируют
темпы роста, которые очень выигрышно смотрятся на фоне жалких процентов
США и Западной Европы. Однако вне России складывается впечатление, что
принадлежность нашей страны к этой группе будущих лидеров всем остальным
неочевидна. Когда идут дискуссии о масштабном перераспределении сил в
мире, в центре внимания Китай и Индия.
Обсуждаются перспективы интеграции Дели и Пекина в глобальный мировой
порядок, то, как их дальнейший рост повлияет на общую ситуацию –
экономическую, климатическую, геополитическую (именно в таком порядке).
Более того, сами китайские и индийские участники если и упоминают
Россию, то лишь мельком, как сопутствующее обстоятельство.
Контекст, в котором присутствуют Китай и Индия, в целом позитивен. По
крайней мере, публично. Речь идет об открывающихся возможностях и о том,
как их использовать. Россия же чаще представляется в качестве угрозы
или, как минимум, фактора, чреватого осложнениями.
Бросается в глаза и различие повесток дня – в России охотно обсуждаются,
например, геополитика и нарастание роли военной силы, в Европе же ни дня
не проходит без дискуссий об изменении климата и социальных моделях.
Допустим, подобное невнимание и предвзятость к России – инерция
недавнего прошлого и следствие пока еще не изжитого покровительственного
подхода. В конце концов, уважительного интереса Китай тоже добился не
сразу, а после многих лет устойчивого роста и сбалансированного
развития. Несколько лет назад Запад был склонен скорее предрекать крах
китайской модели, либо усматривать в ее успехе предпосылку к
конфронтации. Индия тоже удостоилась похвал относительно недавно.
Однако и Пекин, и Дели к прежней ситуации относились спокойно. Потому
что у них не было, да и сейчас нет истинно глобальных амбиций. Статус
региональных держав с растущим потенциалом их устраивает, по крайней
мере, пока.
Москва региональным калибром не удовлетворяется, а претендует на
большее. Вообще, феноменом постсоветского развития стало то, что Россия
попросту не умеет быть державой регионального уровня.
Те инструменты, что есть в ее распоряжении, применимы в общемировой
политике, но контрпродуктивны в отношениях с соседями. И как-то
укреплять позиции в ближайших странах Россия начала только тогда, когда
вновь стала играть в «высшей мировой», а не в «местной» лиге.
Как всякая держава, возрождающаяся после глубокого упадка, Россия
критикует миропорядок и стремится его изменить. Такие же устремления
распространены среди быстро развивающихся стран «третьего мира», в том
числе, среди участников пресловутого БРИК. Еще больше нас роднит с ними
антиколониальный пафос, повторяющийся в высказываниях отечественных
политиков – президента Путина, министра иностранных дел Лаврова и
других. Обвинения западных стран в «колониальном мышлении» стали
частными, что несколько странно слышать из Москвы, которая сама еще не
пришла в себя от потери имперского статуса и тоскует по утраченному.
Однако идеи, которые «флагманы будущего» излагают в качестве альтернатив
западным моделям, Москве не подходят. Например, в Бразилии очень любят
говорить об «альтернативной глобализации» – справедливой и социально
приемлемой. Один из постулатов – свободу торговли следует переосмыслить,
в ее основе должна лежать свобода передвижения не только денег, как
сейчас, и даже не товаров, как давно добивается «третий мир», в том
числе, в рамках зашедшего в тупик Дохийского раунда ВТО, а людей.
Поскольку, мол, абсурдна ситуация, при которой деньги не признают
рубежей и расстояний, а люди заперты в национальных границах.
Казалось бы – здорово, мы только «за». Сами сражаемся за облегчение
визового режима и допуск на рынки. Но если вдуматься, то для России –
страны, в которой наблюдается дефицит населения при избытке территорий и
ресурсов, реализация такой идеи грозит лавиной мигрантов из
трудоизбыточных стран и размыванием национальной идентичности. То есть,
в этом смысле мы на стороне Запада, который ломает голову над тем, как,
не разрушая демократию и удовлетворяя потребности в рабочей силе,
ограничить приток чужаков. И очень любопытно было бы узнать мнение об
«альтернативной глобализации» наших правоохранительных органов.
Реальна ли роль независимого центра силы по соседству с почти
полуторамиллиардными (в обозримом будущем) гигантами Китаем и Индией? А
если да, то как, в опоре на кого, поддерживать необходимый для этого
паритет? В чем фундаментальные (а не вызванные трудностями становления и
нового взаимного познания) расхождения с Европой, преодолимы ли они?
Неизбежно ли соперничество с США и при каких условиях возможно
совпадение интересов и объединение усилий? Наконец, как наиболее
эффективно использовать природный потенциал, чтобы не превращать его в
яблоко раздора и предмет всеобщей конкуренции, который будет расшатывать
страну?
Дальнейшее возрастание роли России в мире невозможно без трезвого
осмысления своего места и веса. Когда мы сами сможем ответить на эти
вопросы, изменится и тональность международных конференций.
Федор Лукьянов
Газета.ru
Комментарий сайта: Ф.Лукьянов - директор какого-то глобального
института (простите, не упомнила).
Однако судя по статье, ему очень не нравится как раз глобальное мышление
в отношении России. То, что он говорит о Бразилии, известно всем
противникам нового мирового порядка: это та модель, которую поддерживают
альтерглобалисты (наиболее значительный отряд антиглобалистов). А вот
русских антиглобалистских моделей уважаемый г-н директор знать не хочет.
Поэтому и чувствуется в его тоне растерянность: ведь без оценки
глобализации и попыток противостояния ей место России незавидно.