Вопли пострадавшего соседа нынче нас не очень-то гнетут. Да кого гнетут чужие беды? Нам своих хватает бедствий тут! Наши хаты с краю и за краем, От всего всегда, везде – вдали. Из возможных зол мы выбираем Те, что к нам пока что не пришли,
А накрыли, скажем, дом соседа, Украину, Северный Вьетнам... Пиво, задушевная беседа – это – наше, бедствия – не к нам. Наша хата – там, на косогоре, на горе с названием «Парнас»... Да кого гнетет чужое горе? Да кого угодно, но не нас!
Будем сочинять сонеты, строфы, в сапогах улегшись на кровать... На чужие беды, катастрофы нам, друзья, конечно же, плевать! То, что древний русский город Киев вот уже, поди, двадцатый год Окружает войско злобных Виев – никого, конечно, не гнетет.
Мол, какого нам еще рожна-то?! Пусть свои расхлебывают щи! Сами, идиоты, влезли в НАТО, - С нас, как с посторонних, не взыщи!
Нам теперь что Буш, что черт, что НАТО, - Пусть сосед получит все пинки! Вечно будут с краю наши хаты, А чужие беды – далеки.
* мнение автора диаметрально противоположно точке зрения литературного героя
04.04.07
Всем не любящим подлость измены мой горячий поклон и привет! Расскажу, господа джентльмены, что такое оранжевый цвет. Потеряете время напрасно, Господа, без совета со мной. ……………………… Есть, товарищи, цвет ярко-красный – Цвет, любимый Советской страной. Есть и желтый – цвет подлой измены, И предательства разных сортов, Цвет, который так любят гиены, цвет, Смертельный для муз и военных, Цвет изменников, подлых скотов,
Цвет не наших героев и асов, А, скорее, цветов Сатаны, - Цвет, который Бандера и Власов Возлюбили во время войны.
На бумаге, холсте – хоть на сайте, - - Хоть каком – например, «проза.ру», Вы, ребята, однажды смешайте Эту пару цветов поутру.
Что в итоге получится? – Классно! Всем предателям адский привет! Цвет измены, внедрившийся в красный, Образует оранжевый цвет!
Речь идет не о неге сонетов, Не о духе, что свыше нам дан: Тот, кто сдал власть отцов и Советов, Непременно придет на Майдан…
05.04.07
Поймали НАТОвцы араба – жаль, только, имя позабыл! И били, видимо, не слабо, явив настойчивость и пыл, Лупили бедного три года в тюрьме на Кубе без конца, В любую жаркую погоду, в пурген подмешивали соду, И в бочку дегтя вместо меду вливали унцию винца,
Короче, били, как прораба прибил бы всякий штукатур, Мерзавцы бедного араба, без снисхожденья и купюр! Так не лупили даже в Чили – когда втроем, когда вдвоем; В сортире чуть не замочили, чуть не изжарили живьем!
И вот, не выдержав побоев, поняв, что бить начнут опять, Араб сознался: он – из гоев, из «Сигуранцы» и «МИ-5», Что из приспешников Фиделя, что он – полковник КГБ, Что небоскребы в самом деле он сам взорвал при счете «Б»,
Что утопил пятьсот эсминцев, чуть папу римского не съел, Что в США привез «гостинцев» - два легиона пехотинцев… Сказали янки - very well! – Затем при всем честном народе, Когда на горке свистнул рак, Позвав в свидетели Мавроди, Сказали: «нами схвачен, вроде, Наш самый-самый главный враг»!
И даже сочинили билли – О том, как поступать с врагом… ………………… О, если б янки дольше били – Он рассказал бы, как на ЗИЛе Сто лет назад приехал в Чили, Всех превратив в «совков» кругом, Затем простой линейкой школьной, Веревкой мыльной и кнутом Убил товарища Линкольна… Короче, рассказал о том,
Что от арабов – только беды, теракты к ночи и в ночи, Что все арабы людоеды, что жаждут власти и победы, Хотя у янки съесть обеды и записаться в палачи, Чтоб всех их в пятницу… нет, в среду повесить в поле у бахчи.
Смеются куры, свиньи, крабы, - о, что за редкостный чудак! Поймали НАТОвцы араба, - и он сознался в том, что дак!
05.04.07
Всех убедим, поверив лично в рассказы Буша «who is who». - Гуманность янки безгранична – почти что пудели в пуху, Почти что чайки или сойки, почти хирург с зубным врачом, Почти что бармены у стойки, почти что голуби с помойки… А то, что янки слишком бойки – так гуманизм тут не при чем!
Да, все, как будто бы, логично: освободили ведь рабов! Гуманность янки безгранична… а то, что все у них двулично, При том – кроваво-мозаично, смесь пушек, жвачки и гробов, Совсем, по-моему, не важно, а важно то – что не «совки»! Природа янки столь вальяжна, что в бой бросаются отважно На безоружных янки «кажный», - «джи ай» (морпехи), моряки, И броненосцы, и пехота, и даже мистер Президент С повадкой сэра Дон Кихота в атаку бросится в момент!
И пусть устроены цинично американские мозги, Пусть их сознанье не лирично, Я верю твердо, верю лично: пускай мораль у них двоична – Гуманность янки безгранична! Те, кто не верят, – дураки!
05.04. 07.
Скоро май, товарищи народы – тут метеорологи не врут! Скоро выйдем с тяпкой в огороды, и «владыкой мира будет труд». Вскоре бархатистым пухом травки мирные покроются луга, И введет правительство поправки: «беднякам землицы – не фига»!
«Беднякам – помойки да подвалы (вспомнили разрушенный Бейрут?), Пусть за то, что были цветом алы, чуть не взяли Рим, как Ганнибалы, Сотню лет топтавшись у портала, каторжный познают рабский труд, Дно, помойки, каторжные вахты, Чтобы вымирали на ходу, И не вспоминай о временах ты, Где терпели лодыри нужду».
Бандюки с чиновниками спелись, и пошли по жизни (в добрый путь!) С криками: «Довольно! Натерпелись! Надо в Куршевеле отдохнуть»! Скучно жить теперь – без огорода. Огород отняли «господа». Скоро май… написано – «свобода»… от чего? От жизни? От труда?!
Все цветет, и все зазеленело, Птичий звон приветствует восход, Май придет… а нам какое дело?! «Господа» отняли огород…
05.04.07
Украина – нынче заграница. То-то сразу толком не поймешь, Что же там, товарищи, творится, Где там нынче правда… или ложь. Что за нравы, что за времена-то! Ребусы, кроссворды, темный лес: То Степан Бандера рвется в НАТО, То сдружились рабби и СС.
То-то подивился б дон Румата: С Адом перепутали уют! Вроде б (по закону) в странах НАТО За фашизм сегодня больно бьют,
Гонят и в кутузки, и во псарни, Сбрасывая молнии с небес… Но ОУН и таллиннские парни Щеголяют формами СС.
Ох, сожрут без соли и корицы Наши души Буши и ЕЭС! Что сейчас под Киевом творится? Сумерки, потемки, темный лес…
03.04.07
Сейчас я отсутствую где-то. Не знаю, когда доберусь До яркой прекрасной планеты с неброским названием «Русь». Возможно, она подо мною: она, не пойму, не она? Но чувствую влажной спиною: планету зовут Сатана!
Давно русским духом не пахнет ни в городе Мценск, ни в Орле, И всяк проезжающий ахнет: - Россия–то снова во мгле! Давно заучил наизусть я, не песню про зло и интим: Зовется, товарищи, Русью, все то, что и любим, и чтим,
А то, что попало к уродцам и пало на дно и во мрак, Россией уже не зовется, а как-то зовется не так! – «РФ», «Россияния», - место, где в шлюх превращают девчат, И гордые песни протеста предсмертною песней звучат!
Под вечер усядусь в такси я и гаркну шоферу, как гусь: «Вези на планету Россия»! А он мне в ответ: «Где же Русь? Такой бесподобной планеты, герр Гусь или мистер Индюк, На свете, как будто бы, нету, а есть астероид Бандюк».
Я молча подумаю: «ишь ты! «Бандюк», или даже «Беда», - А что тут, увы, возразишь-то? Нет больше страны – есть среда, - Частично среда криминала, частично – наживы и Зла… А Русь совершенно пропала. Погибла, исчезла, ушла».
Но стоит поездить по свету у полчищ богов на виду: Вдруг все-таки эту планету за дальним квазаром найду? Пока что, товарищи, с грустью, замечу пред тем, как взорвусь: То, что называется «Русью», пока что, конечно, не Русь.
27.03.07
Перегрин |