Однажды фомскому губернатору Крыссу в голову очередная светлая мысль пришла. К нему в голову мысли иногда приходили. Где-то по одной в приемный день раз в две недели. Одна лучше другой - гениальные, мудрые, светлые. Его заместители сразу  определяли, к какому виду они относятся.

Например, о светлых мыслях губернатора Крысса можно было фомичей извещать. Где-то с месяц разъясняя в газетах, чего в них светлого есть. К великому удивлению губернаторскому, который и сам не догадывался, какие великие и многозначительные замыслы в его мыслях скрывались. В глубокой тайне от Крысса. Что результатом очередной поездки в родную Германию будет бурный рост удоев у фомских свиноматок и широкое внедрение прогрессивной сантехники. А поездка отдохнуть в Шри-Ланку  в сопровождении огромной банды подхалимов, холуев и подхолуйчиков будет иметь колоссальнейшее международное значение, сравнимое лишь с переходом Суворова через Альпы и с походом Ельцина в германское варьете.

Мудрые мысли полагалось проводить в жизнь в тайне от фомичей, дабы они не слишком губернаторской мудростью восхищались, закидывая его при случае какой-нибудь тухлятиной.  Иногда от мудрости губернаторской, в тайне административной несохраненной,  даже отказываться приходилось.  Как это случилось с идеей закрыть для маршруток главную площадь фомскую, во всех городах  традиционно площадью Ленина прозванной,  чтобы членовоз губернаторский безо всяких помех с нее выезжать мог.

От мыслей гениальных губернатора отговаривали осторожно,  дабы не разгневать, и хранили их в секретности строжайшей.  Иначе фомичи недалекие, гениальность губернаторскую не осознавшие,  могли решить, что у Крысса совсем крыша съехала.

Так вот, очередную мысль губернаторскую его заместители сразу сочли гениальной. Но потом, хорошенько подумавши,  решили, что она мудрая. А после небольшого совещания, где Крысс в очередной раз пообещал, что всех их уволит, если они ее в жизнь не проведут,  пришли к выводу: мысль – светлая. И ее придется реализовать, даже если при этом самого Крысса уволят из губернаторов за слишком наглую придурь. Что поделать, потери всегда неизбежны…

А дело вот в чем было. Год назад губернатору Крыссу  пришла мысль пригласить к себе в гости на выпивон и свести вместе кремлевского мальчика Володю и германского канцлера Швабера. Под коньячок, в душевной обстановке расположить в себе Володю и тем самым укрепиться в кресле губернаторском, а может, и даже выше подняться.  Да и международный престиж не помешает. Называться все это мероприятие должно было новомодным словом «саммит», а не банкетом или фуршетом, как раньше было принято.

Под банкет этот денежку надо было немалую. Это простым людям надо всего лишь выпить и закусить, ну может, еще девиц для компании. Расходов всего ничего. А у «VIP»-лиц все масштабней. Если шлюхи, то только политические. А вы хоть представляете, во сколько обходится хор «едрастов» во главе с депутатом Жидярой, в сарафанах и кокошниках, исполняющий визгливыми голосами песню «К нам приехал наш любимый, канцлер Швабер  дорогой»? Там же с каждым в отдельности договариваться приходится… А для того, чтобы один раз присесть и перекусить по дороге – заранее дома строится с охраной и горничными по всему маршруту движения! А толпа высокопоставленных блюдолизов? А тысячи «местных жителей», коих возят из города в город для организации «народного одобрения»? Миллионы баксов сгорают без счета…

 С большим скрипом выдернул Крысс нужную денежку из бюджета. Сперва по детским садам прошелся. Порезал им финансирование и повысил оплату за детский сад. Крысса детки интересовали всегда только собственные. Разумеется, проделал он это руками депутатов областных,  которые всегда губернатору услужить мечтали. Это деньги были для банкета, как капля в море, но курочка по зернышку клюет. Собрались и другие зернышки…

Но потом незадача вышла. Хоть уговорил Крысс Швабера с Володей на банкет приехать, те особо не торопились. Не нужен им был этот банкет. Все время откладывали. Откладывали, откладывали, а потом появилась в Германии какая-то то ли Мюркель, то ли Муркель, и выгнала Швабера шваброй из кресла канцлерского. И сама в него села. Банкет и обломился…

В общем, впустую Крысс потратил и деньги, и гений свой административный.  И тут-то ему мысль и стукнула то ли в голову, то ли в еще какое место (мысль губернаторская непостижима и пути ее неисповедимы): «Приглашу Муркель на банкет и женюсь на ней».  Чем все окружение свое в оторопь ввел…

Вызвал к себе Крысс свою политическую советницу мадам Соколову. Женщина она была умная, но давно иллюзии все растерявшая, вследствие реалий административных. Советы она давала путем гадания на кофейной гуще и прочих подсобных предметов. Потому как способы более современные, вроде аналитических записок, Крысс не понимал вследствие консервативности и особенностей интеллекта.

Соорудила мадам Соколова кофейную гущу из растворимого кофе, растасовала, как карты, документы со стола губернаторского. И начала…

«А для ума твоего умного губернаторского, будет тебе, красавчик, сорок флаконов «Хедер шолдерс». А для сердца твоего…» «При чем здесь «Хедер шолдерс», откуда ты его взяла?» «Выпало так, видишь, написано,  сорок флаконов «Хедер шолдерс» для личных нужд губернаторских…» «Ты мне не увиливай и время не тяни, сразу гадай на женитьбу с Муркель»!

Вздохнула мадам Соколова  и бросила веером документы губернаторские. Взглянула и закручинилась. «Выпало, что в женитьбе вашей будет Муркель киской, а ты крыской. Значит, будет она тебя любить, как киска…» А про себя добавила: «… крыску». Давно узнала мадам Соколова на своем горьком опыте, что не о всем можно говорить губернатору…

«А что означает слово «любить» в данном контексте?» - поинтересовался губернатор.

«Готовность реализовать комплекс административно-управленческих решений, повышающих Ваш престиж в глазах мальчика Володи» - немного презрительно, немного грустно сказала мадам Соколова.

Вот тогда и стал вовсю Крысс готовиться к свадьбе. Позвонил своему главному экологу господину Еве и спросил, не знает ли он чего-нибудь про вечные ценности германские, знанием которых на Муркель впечатление произвести можно. А тот сразу ответил: «Кирха, киндер, кюхе».

Ну с кюхе проблем не было. Всяких кухонь и СВЧ-печей в Фомске было сколько угодно.

С киндером было сложней. По возрасту губернатору иметь больше киндеров уже не полагалось. Но и этот вопрос был решен. Придумал Крысс: «Приедет кремлевский мальчик Володя, он и будет киндером»! Тем более, что любой губернатор российский мечтал, чтобы кремлевский мальчик Володя согласился хоть стать его киндером, хоть его самого в киндеры взять. Ведь полюбили губернаторы мальчика Володю горячо сразу же, как только он в Кремле появился. Особенно после того, как он пообещал сам губернаторов назначать.

Все даже сразу вступили в «Общество поклонников мальчика Володи», как только о нем услыхали. Было там много членов правительства, депутатов и каких-то странных типов с накрашенными губами и в женской одежде. Все взахлеб рассказывали, как они балдеют от мальчика Володи, и где они разместили его портреты: в кабинетах, в спальнях, в ванных, в туалетах. Потом выяснилось, что это было общество голубых. Можно было и сразу догадаться, что когда много взрослых дядей любят одного мальчика, то любовь эта – голубая. Члены общества до сих пор держат «портреты для мастурбации» в своих кабинетах. Даже губернаторы. Ведь лучше записаться в голубые, чем вызвать неудовольствие мальчика Володи.

            И только потом до губернатора дошло – кирхи-то нету. И ее стали срочно строить в Бах-саду на деньги областные, без документов строительных, вопреки законам российским. А прокуратура это беззаконие прикрывала усердно. Потому как основным законом в области Фомской был не какой-нибудь Устав области, а толстая жопа губернатора Крысса. И прокуратура знала, что ее место – под ней.

            И хотя нет еще свадьбы Крысса и Муркель, у них скоро появится незаконнорожденное дитя.

Поэтому мальчишки уже сейчас на заборах пишут:

                                                                                                 Сергей Зайков,  (3822) 40-02-17