|
Встречаем Новый год с Перегрином
Завершился год собачьей злобы, время сумасшедшей суеты, Год, когда куриные микробы – гриппы, или даже слепоты Бешено кусались, как собаки, бешенством горя, как Сатана, А в Ливане, Гане да в Ираке шла уже привычная война.
Год, где сумасшедшие поляки, золота с валютою прося, Сорные подсунули нам злаки, выдав порося за карася. Злые августейшие особы в этот громко гавкающий год, Преподали нам уроки злобы, и надменно нас учили, снобы, Как купить нам банк или завод,
Сколько нынче стоят «Мерседесы», чем берет престижнейший «Роллс-ройс», Будто б и не помнили, балбесы, что один конец у этой пьесы, Что так называемые «бесы», например, из штата Иллинойс, Кинутся на Зимний с красным флагом, золото заменят на свинец, И тогда балбесам-бедолагам (и в который раз!) придет конец.
А не поумнеть ли снобам, чтобы выжить в годы Смут хоть в этот раз, Чтобы в этот год, уже без злобы, Спартаком разбит был злобный Красс, Чтоб товарищ Томас Кампанелла, возродившись Фениксом в золе, В этот год уверенно и смело город свой достроил на Земле?
Чтоб на месте свалки или топи, или заболоченной реки, Возводились царствия Утопий всем врагам и бесам вопреки?! Ах, пора, товарищи, давно бы нам закрыть оскаленные рты, Заменив наш век Собачьей Злобы Веком Непонятной Доброты.
29.12.06
Выходят нынче псы из моды, не в моде нынче злобный лай! И вот захрюкали народы весьма щетинистой породы: - Какие, свиньи, наши годы? Ты, Бог, нам счастья пожелай! Дай нам и в холе, и достатке дожить до точки (рубежа), Где скорбный путь прервут ребятки на бойне с помощью ножа,
Где нашу печень, наше сало найдут поджаренный уют, Где нас всегда всем будем мало… дожить до царства Идеала Позволь нам, старый Абсолют! Пусть и кабан – не царь природы, и далеко не царь зверей, - Какие, свиньи, наши годы? Живи, живи, и будь добрей, Верней, раздабривайся быстро, быстрей толстей, товарищ, чтоб И у бомжа, и у министра на пикнике у речки Истра Всегда б нашелся эскалоп.
Пусть проклинают нас Синоды, пусть иудеи морщат нос, И пусть моральные уроды не принимают нас всерьез, Но мы прорвемся в мир свободы в край, где не будет свинских слез… Какие, свиньи, наши годы? Привет, Кабаний Дед мороз!
Шагом марш в Свинский год, ребятишки, кушать корм, разорять закрома. Пусть не думают злые людишки, обделенные Богом излишком Доброты и большого ума, Будто время их снова настало, и дозволено все в этот год… Зло, конечно, стучится в порталы, Ганнибалом торча у ворот,
Но уже обнажились рапиры, покидают гоплиты редут, И победы печального Пирра к поражениям снова ведут. Что вас мучает, боровы, – «ломка» да похмельный дурацкий азарт? Вы похрюкайте – только негромко, чтоб без визга и глупых петард.
Сил избыток? Рубите дровишки, разожгите десятки костров: Сбросьте глупого стресса излишки в заготовку полезнейших дров… Кто там нынче дежурит на вышке? Чья там каска сегодня видна? Я советую вам, ребятишки и не думать про злые делишки: Ведь патронов у стражника Мишки, говорят, как всегда, до хрена.
Придержите свой бешеный норов, ибо Бог все равно всех сильней! Крепко помни, подвыпивший боров, чем закончится путь всех свиней. Так уж, видно, сложилось веками, потому что с времен пирамид: Пахнет в Новом Году шашлыками, а какой-нибудь старый семит Обязательно скорчит гримасу, да, крестясь, пробормочет: «шайтан», И проклятий с анафемой массу… предрассудки все это, братан!
Успокойся, все будет в порядке, лишь бы не было в мире войны! Все мы в чем-то немного лошадки, а еще (кое в чем) – кабаны. Приготовимся к новым задачам, что стоят перед нашей страной! С Годом старым покончив (собачьим), в год торжественно въедем Свиной.
29. КАКОВ МАСШТАБ – ТАКИЕ ГИМНЫ
Была страна большой когда-то – поди, подобной не найти. Теперь уменьшилась, ребята; тут божья воля виновата? (Конечно, Господи, прости). Да это так я, для затравки решил сонетик сочинить. Вообще-то, речь, пойдет (для справки) о гоноре обычной шавки. Сейчас все вытащу за нить. И, хоть все это так интимно, так необычно, братцы, но здесь речь пойдет о шутках гимна, и о величии противном. Смешно? Пожалуй, что смешно. Меня не режьте на корню: сейчас все это разъясню. Была страна у нас большая, народ был тоже в ней велик. Потом, державу уменьшая, он как-то свой скукожил лик. И у страны был гимн народный, где текст удачен и мотив: «Союз республик благородный», - теперь как будто бы не модный: его забыли, запретив. Хороший гимн был, очень гордый, не дай Господь такой врагам! Куда врагу с дурацкой мордой в калашный ряд… или в Пергам. Зачем такой головорезам? В нем не нуждается шпана. Он был велик, как «Марсельеза»: у нас ведь гимн был, как страна. Но вот, увы (скажи на милость) прошла почти что сотня лет, и государство сократилось. Союза в мире больше нет. Союз усох, как ни печально, причем совсем не «по делам», на четверть территориально, и по народу – пополам. Забыли, как мы брали Зимний, и озверели – будь здоров. И вот потребность в новом гимне опять возникла у «бугров». Но гимн-то вышел вроде воя, скажу без всяческих прикрас, и незначительнее вдвое он получился, в этот раз! За что ему такая доля - понять и сам я не могу… в масштабе дело, видно, что ли?: - И сверху Трубный Глас: «Угу». Природа (может быть, натура) вмешалась в творческий процесс: какой козел – такая шкура, какие пни – таким был лес. Что будет дальше? Угадайте. Вопрос не праздный, господа. Ответа нет на этом сайте, такая, знаете, беда. А вдруг еще припадок Смуты? Что натворит-то, братцы, он? Уж нет страны, но почему-то страной объявлен вдруг район. Могу сказать определенно: уж, коль раздробленность пошла, - возникнут гимны у района, а то и вовсе у села. Кому живется там неплохо? Конечно, правильно: князьям. А вот еще, каким пройдохам? Любителям помойных ям, и – гимнописцам, между прочим. И геральдистам, черт возьми – не инженерам, не рабочим... а гимны пишутся людьми. И там появятся напевы на тему: «наш район велик, и хорошо живем в нем все мы, и созерцаем Божий Лик». И лезет страшная мыслишка в почти обезумевший ум: не эти ль жалкие людишки страну разваливают – «бум»!!! Останутся на поле льдистом скучать до Страшного суда одни гимнисты- геральдисты: хоть без штанов – а «господа».
Туманность по латыни будет «небула». А что есть жизнь? Один сплошной обман. Уйдем ведь все, как будто нас и не было, Рассеемся, как утренний туман. Зачем копить, к примеру, склады мебели, И золото наталкивать в карман? Ведь все равно исчезнем, будто не были, Растаяв в прошлом, как ночной туман.
Уйдем куда-то в бездну, в почву, в небо ли, В лазурь небес ли, в темноту на дно… А были мы когда-нибудь ли, не были, - Кому-то будет, кстати, все равно.
Цари, министры, маршалы, фельдфебели, Месье король, товарищ старшина! Вы были (кто мне скажет), или не были? Молчит пространство. В мире тишина…
Молчат Спинозы, Гоголи и Гегели, Молчат уста апостола Фомы, Хотя они-то были, а не «не были», Они-то были, факт… а были ль мы?!
В Год Свиньи какой-нибудь подсвинок – Ельцин, Герострат и сам Дантес, Вызовет меня на поединок, а потом утащит в темный лес! Нет уж, драгоценные повесы, свиньям не товарищ старый гусь! Лучше я, товарищи, от леса как-нибудь подальше продержусь!
Я же вам не фриц или не инка, не желаю бредить наяву, Лучше воздержусь от поединка (что за поединки во хлеву?!). Мне же так красиво описали Старые знакомые хохлы: Смысл свиньи не в бешенстве, а в сале, (Ежели с картошкой из золы).
Так что побегу с утра на рынок, где, по слухам, свиньи быть должны Может быть, какой-нибудь подсвинок страшной вкусноты и толщины, За весьма умеренную цену Попадется мне на этот раз? Знаю я, куда подсвинка дену, И куда уйдет мешок колбас.
Хватит мне тогда на месяц мяса Для себя, детей и для жены. А потом – хоть в Пекло… или в НАСА. Только б в мире не было войны.
В прошлом многое было такое, что опять повторилось сейчас – Глупость власти и горе людское, и еще повторится не раз. И кого-то коробило Слово: за слова воздавали сполна! Есть идея: «закрыть» Салтыкова, навсегда запретить Щедрина.
Наша публика столь бестолкова, что не любит буржуев она: Это «Сказки», видать, Салтыкова развратили народ наш сызнова, Это все Салтыкова вина! Нет, плясать бы буржуйские пляски да безмерно любить капитал И царя… он же мерзкие «сказки» сочинять, да с намеками, стал!
Ишь, придумал Орла-Мецената, да еще фельетон «Либерал»… Не намеки ли это на НАТО? Черт бы Мишку-Эзопа побрал! То он сказочку пишет про Воблу, то про мишек, тупых воевод… Не намек ли на «чудище обло»? А не против ли это господ?!
Запретить, запретить без пощады, не печатать нигде ни хрена Салтыкова Евграфыча надо, отовсюду изъять Щедрина, И сослать всех Эзопов за Зею, надавав Щедриным тумаков, И закрыть навсегда все музеи, где когда-то бывал Салтыков. Пусть забудет ехидного, злого Щедрина россиянский народ! Вот буржуи же снова и снова говорят: - Запретить Салтыкова! Пусть он впредь не клевещет, не врет
На основы страны, на устои – церковь, деньги, жандарма, царя! Запретить зубоскальство пустое!!! Пусть начнется Эпоха Застоя: Хвалят Брежнева нынче не зря!
Что, Застой – так Застой… что такого? Пусть попы, пусть князья и жандарм, Лишь бы не было притч Салтыкова: есть в Застое особенный шарм! Ну, и всякий там вредный Белинский, воспевавший мятеж да Фому, В этот год замечательный, Свинский, нам, буржуям, совсем ни к чему.
Пусть строчат лишь Катков да Булгарин, за помещиков глотку деря… - Тот, кто нынче к властям благодарен, кто за Бога, буржуя, царя. Ради общего счастья людского, для покоя ничтожных нулей Надо нам запретить Салтыкова и быстрее закрыть Мавзолей.
С утра загляну по привычке на почту, А, может быть даже, и на телеграф. Хотел бы поздравить всех в мире, но вот что: Желая ВСЕМ счастья, я буду не прав. Какая мне радость с того, что бандиты Удачно ограбят всех в Новом Году?! Уж лучше бандиту скажу: «А иди ты»… Уж лучше ему пожелаю беду!
Какая мне радость с того, что пройдохи оставят нас с носом в стотысячный раз?! Уж лучше, товарищи, в новой эпохе пройдохи получат по шее и в глаз! Не будем удачи сулить негодяю, Доносчику, мытарю, змею-злецу! Уж лучше им в Новом Году пожелаю Почаще щелчков получать по лицу!
И прочим Инферно иных категорий желаем сменить гранд-отели на хлев. Пусть здравствуют рыцари Жорж и Егорий, Спартак или Данко, орел или лев. Пусть в Новом году пострадают гиены, стервятники, оводы да комары: Товарищ, мы знаем той публики цену; скорее бы вышли они из игры!
Не место торжественным тостам и одам, Тупым пожеланиям радостных встреч, Стандартных, как штампы, клише «С Новым годом», Когда обращаешься к злобным уродам, Когда вместо тоста уместней картечь! А все остальные, конечно, достойны счастливых столетий, не только минут, И пусть обойдут нас цунами и войны, и прочие бедствия пусть обойдут!
Пусть в Новом году к нам примчится Удача в обнимку с Надеждой на Вере верхом, А Злоба и Тупость на загнанной кляче окажутся в месте сыром и глухом. И пусть под небесным сияющим сводом мы – те, что не жулики, - сможем сиять, И пусть нас поздравит сейчас с Новым Годом товарищ Господь и мадам Благодать.
Юдифь убила Олоферна. Убила, в общем, без вины. Цена предательства безмерна. Возможно, нет ему цены. Возможно, нет порою смысла предать любовь, предать уют… Всегда иудам было кисло. Об них ломали коромысла, И до сих пор упорно бьют.
Столкнулся как-то я с дилеммой: писал один известный бард О «Комиссарах в пыльных шлемах», и взяв весьма удачный старт, Пошел по нашей жизни в гору, как на Гражданскую войну. Ему бы образ барда впору сменить на красные штаны,
Ему сидеть в ЦК тогда бы, Ох, как бы он тогда расцвел! Но в нем завелся комплекс жабы: Не плюнуть в прошлое ли, мол? Он поступил довольно скверно, и предал свой же идеал. Юдифь убила Олоферна. Вчерашний ангел пал в Инферно. Вчерашний ангел низко пал.
И пир устроил Валтасаров. В себе он совесть задавил, И предал этих комиссаров, и их расстрел благословил Теперь искрятся в мозге клеммы, горит оплавленный контакт, Как возникают эти темы, где молча преданы и «шлемы», И комиссары. Это факт.
Я буду лучше чтить Жюль Верна, весну, Памир и Гур-Эмир. Цена предательства безмерна. Тот Бард мне больше не кумир. Восславив всех врагов Державы в разгар октябрьского дня (То был октябрь не нашей славы) Булат покойный Окуджава навечно умер для меня.
Есть с древнейших пор такая мода у людей: как у отдельных лиц, Так у рода, племени, народа – сесть и подбивать итоги года В декабре – спонтанно, в стиле блиц.
Выбросим все мелкие детали, старые шкафы и рюкзаки. Мы отныне старше на год стали, господа орлы и казаки. Мы совсем, конечно же, не боги, хоть и повторяем их слегка, Но к себе не будем слишком строги в миг, когда пора подбить итоги С помощью веревки и крюка.
Шутка! Новогодней праздной ночью, в ночь, что фейерверками гремит, Подобьем итоги года молча, и ни слова впредь про суицид! Для изжоги есть «Гастал» и сода, для похмелья – легкое «Клико»… Да, порою нам итоги года достаются, братцы, нелегко!
Лишь бы не испортилась погода, и не отключили свет и газ… Подобьем, друзья, итоги года в двадцать первый, пятый, сотый раз. Далеко, надеюсь, до Исхода, есть у Бытия еще объем… Подобьем опять итоги года. Мы еще не раз их подобьем.
21.12.06
Нам теперь, господа, не до кукол, не до всяких игрушек и игр: Вот, приблизившись, грозно захрюкал Год Свиньи, озверевший, как тигр! Нет спасенья ни справа, ни слева, не спасутся ни босс, ни чабан, Если вас атакует из хлева одичавший голодный кабан.
И несутся на нас, как лавина с острых гребней заснеженных гор, Визг и хрюканье злобного свина. Не спасут ни копье, ни топор, Ни ружье нулевого калибра, ни винтовка, ни связка гранат. Как бы тут обойтись без верлибра? Добежать бы нам, братцы, до Тибра, Добежать до республики Чад,
И, вспорхнув с перепугу, как птицы, покидая последний редут, Долететь до канадской границы, а уж там ни за что не найдут! Впрочем, с Нового Свинского Года жизнь становится резко полней У всего трудового народа. Будет нам улыбаться природа, Будем прятаться в горы и в воду, укрываясь от разных свиней.
Как сорвавшись с огромного крюка, как сорвавшись с большого крюка, Год Свиньи зашипит, как гадюка, покусает холопа и дюка, Погрызет нам зады и бока, А потом, как обычно – в корыто. (Лишь бы не было в мире войны). Ну, а мы-то, товарищи, мы-то? Мы ж не хряки, и не кабаны!
Разливайте шампанское в кружки. Пьем за Год Кабана, черт возьми! От Камчатки до Бреста и Кушки доползем без проблем до подушки: Не напьемся до визгу, как чушки. Оставайтесь, ребята, людьми.
21.12.06
Нам что свиньи теперь, что собаки: все не соколы, все не орлы, Все, про сути, - зловещие знаки, все они безответственно злы. Кто рычит и кусает за гачи, кто визжит, но в голодные дни Вас обгложет в хлеву и на даче – все от беса они, не иначе, Только вслух уж об этом – ни-ни!
Скажут: «ум повредился от зноя»! (От несчастий, от бед и тоски), И добавят: «Опять паранойя! Или бред, или нечто иное, - Комплекс Ноя, Иуды и Ноя». Впрочем, где им понять: дураки! Мы-то знаем все точно, по сути, так, как следует знать мудрецу: Все едино в одном Абсолюте. Правды нет ни в Москве, ни в Усть-Куте… И она не совсем нам к лицу.
Рим не прав точно так же, как даки, готы, гунны, и прочий народ. Был мне Знак, разглядел я в том Знаке: свиньи, черти, престолы, собаки – Все едино. Бог их разберет. Разберется – а там будь, что будет. Для начала наметим штрихи: Всех рассудит (возможно, осудит), да и то ведь, сказать: за грехи.
Кончен бал, расходитесь, зеваки. Нам тоскливо вполне и без вас. Нам что свиньи теперь, что собаки, что столица страны, что Миасс, Что какой-нибудь Пуп- на –Дунае, что таинственный город Багдад, - Все едино, и я только знаю то, что ряд состоит из монад,
Что меня украшают седины, а отнюдь не избыток ума, И что нам, наконец, все едино – свиньи, моськи, шайтан и тюрьма, Или как там по-русски… - кутузка? В утешение вспомним одно: Свиньи – это не Зло, а закуска под коньяк или даже вино.
Нет ни дружбы сейчас, ни единства. Только чванство и хамство кругом. Скоро в год величайшего свинства мы ворвемся почти что бегом. Что нас гонит, какие задачи ставя нам, дуракам, на бегу? Вряд ли нас подгоняют к удаче: тут, насколько судить я могу,
Речь, скорее, заходит о бойне, или рынке «интимных услуг»! Так что вы отнеситесь спокойней, если выставят как-нибудь вдруг Вас в цепях и, возможно, в колодках, на какой-нибудь аукцион, Или к веслам приставят на лодке, обработав при помощи плетки… Бог, возможно, поможет, ведь он
И всеведущ, и даже всесилен. Он, конечно же, сообразит, Обойдясь и без наших извилин, и прервет этот скорбный транзит, Что ведет в никуда ниоткуда. Он невзгоды завяжет узлом И различным вельможным иудам, несомненно, воздаст поделом.
И пойдем мы по свету во мраке по лилово-багровому Злу. Только боровы, вепри да хряки будут хрюкать на каждом углу. Конфискуем мы свинское сало, и щетину со спин умыкнем: Не покажется борову мало. Потеряет он сходство с конем,
Став вульгарной домашней закуской под коньяк и сухое вино. В нашей жизни, суровой и русской, где Нирвана граничит с кутузкой, Мы везде и всегда под нагрузкой. Бьют и бьют нас… а нам все равно. Мы не хрюкнем, не ляжем в корыта, нас не сломят ни мир, ни война. Пусть для нас прозвучат Риорита и «Кармен» даже в Год Кабана.
19.12.06
Долго гавкала серая осень: сотня дней для проклятой – не крюк! Но нашелся ответственный Мосин, наш почти что единственный друг. Проявив героизм и сноровку – хоть привязывай петлю к крюку - Изобрел он такую винтовку – кабана истребит на скаку.
Осень тявкнула жалобным криком, и ушла, негодяйка, под лед. Со звериным раскатистым рыком к нам зима запоздало идет. Наконец-то противные лужи затянуло пластинами льда. Нам, товарищи, все-таки нужен вдохновенный мороз иногда!
- Хватит тявкать простуженным лаем, - скажем Году Противного Пса, - Мы собачьей судьбы не желаем! Мы звереем, уходим в леса, И становимся злей год от года. Скоро станем Нечистого злей! Низвела нас, друзья, непогода до ничтожества полных нулей.
Мы же сырость и грязь не выносим: сатанеем и сходим с ума! Надоела унылая осень. Выручай нас, товарищ Зима. (Все постыло, уныло намокло. Хоть беги в никуда от долгов)! Закрывай эти битые стекла, этот мусор плащами снегов.
Появляются белые мушки, мир становится белым, и вот Год вполне жизнерадостной чушки Ганнибалом стоит у ворот. Отпусти наши шеи, гаррота, отпустите, собаки, гачи! Отворяем Морозу ворота. Здравствуй, Год Кабана! Где ключи?!
Перегрин
|